«Безприданница», Дмитрий Крымов, Школа драматического искусства

25.06.2018 00:10 Просмотров: 64 Печать | E-mail

Это интеллектуальный стёб над классикой и правилами. Начиная от норм орфографии и заканчивая средствами выразительности в современном театре: плазма, выстрел, игра со зрителем. Глумится Крымов и над героями.

По всей стене – ровный ряд крючков с одеждой, в неё переодеваются, за ней прячутся, она падает, её поднимают. Из противоположной стены весь спектакль куда-то улетает дым. На переднем плане справа дверь с надписью «Сартр», но в антракте экзистенция догоняет дым, т.к. видишь, что это просто написанный с ошибками «сортир». На заднем плане плазма на пульте управления, демонстрирует вид на Волгу и выходящих оттуда на сцену героев спектакля. Это и вид из окна, и телевизор с футболом одновременно. Перед экраном ряды стульев, как в кинотеатре. Герои массовых сцен сидят к нам спиной и без отрыва и эмоций пялятся в экран.

Это интеллектуальный стёб над классикой и правилами. Начиная от норм орфографии и заканчивая средствами выразительности в современном театре: плазма, выстрел, игра со зрителем. Глумится Крымов и над героями. Паратов (Евгений Старцев) в накладных усах и с обнажённым торсом появляется на «Лас Точке» под «На теплоходе музыка играет», потом уплывает в полиэтиленовых волнах. Карандышев (Максим Маминов) – интеллигент в очках, заботливый, даже вызывающий сочувствие, но тупой. Кнуров (Константин Муханов) – богатый маразматик в очень длинной шубе летом. Харита Игнатьевна (Сергей Мелконян) – суровая «тётенька», уже выдавшая двух дочерей, которые тоже присутствуют на сцене, олицетворяя иронию над семейной жизнью: одна с ножом в сердце (Елизавета Юрьева), а вторая – переодетый мужик (Кирилл Фёдоров).

Лариса (Мария Смольникова) – провинциальная безголосая звезда, немного с приветом, женщина-ребёнок, «эфир».  И этот образ усиливает лейтмотив её выступления – песня Агузаровой «Звезда». Она не глыба, и не жертва любовной интриги, а обычная девушка, запутавшаяся в поисках лучшей доли. К которой она подготовилась, как могла: написала список условий будущему мужу, пропила курс антидепрессантов. Она одна исполняет «настоящую» роль, играет лирическую героиню, контрастируя с остальными и подрывая спектакль изнутри. И он становится не комедией, а лирическим фарсом.

Стилистически всё это напоминает «Грозу» Евгения Марчелли в Театре Наций. «Вы что, пьесу читали?» - спрашивает Лариса у зрительницы, одолжившей монетку в финале, извиняясь за то, что не вернёт…  А может, обе постановки просто попали в моё восприятие Островского.

Королева Мария

Фото с сайта театра