Переулочки Арбата. Исчезающая Москва

28.07.2014 16:17 Просмотров: 3462 Печать | E-mail

В прежние времена москвичи называли Арбатом не только саму улицу, но и прилегающие к ней бесчисленные переулочки – такие разные, неповторимые, пропитанные уникальным арбатским духом.

В книжке Миллера и Сытина «Происхождение названий улиц, переулков, площадей Москвы», вышедшей в 1938 году, Арбатом называлась и Знаменка, и Воздвиженка, и Никитские ворота, и даже Ермолаевский переулок.

Как считали авторы так произошло от того, что арабское слово «рабад» (во множественном числе «арбад»), вероятно попавшее в Москву с восточными купцами в переводе означает «предместье» или «пригород». Впервые слово Арбат начало упоминаться в летописях с 1493 года, причем чаще всего это название связывали с Воздвиженкой и только в 1658 году, особым указом, название закрепилось за самой улицей.

Если какой-то старожил Арбата, обуреваемый ностальгией, захочет побродить по переулочкам своей молодости, то эта затея будет обречена на провал. И не только из-за Нового Арбата, в свое время едко прозванного «вставной челюстью Москвы» и Новокировского проспектп, уничтожившего бывшую Домниковку. Все дело в том, что безвозвратно ушло что-то неосязаемое, романтическое присущее эпохе пятидесятых—шестидесятых годов прошлого века.

Нынешний турист, оказавшийся в лабиринтах арбатских переулков, увидит совершенно другую картину, которая возможно его порадует, но передаст духа прошедшей эпохи.

Конечно, сама романтика Арбата придумана не так давно. Думаю, в пятидесятые годы вряд ли кто-то стал воспевать мрачную узкую улочку, забитую пешеходами, бесконечными магазинами с очередями и с перегораживающими улицу грузовиками при проезде правительственных «ЗИСов» с зашторенными окнами.

Но истинная романтическая ценность этого места запрятана в сохранившихся арбатских переулках. Случись нам сегодня искать на карте Москвы улицу Молчановку, что мы найдем? Переулочек на задворках «Октября». А ведь прежде она тянулась от Трубниковского переулока до Поварской, что рядом с Арбатской площадью. Владельцем этих земель в ХVIII веке был капитан Молчанов, отсюда и название улицы. Ближайшие земельные наделы были подарены в свое время царем Михаилом Федоровичием своей челяди, как говорили «на курьи ножки», что означало в то время «дать на чай». Вот почему церковь, стоявшая когда-то на углу Молчановки и Ржевского переулка носила название церковь Николы на Курьих ножках.

Попадая сегодня на оживленный перекресток Нового Арбата пытаешься вспомнить как тут все было в прежние времена. И сами собой всплывают образы осеннего, но еще теплого вечера, тусклый свет желтых фонарей, пробивающийся через ранние синеватые сумерки, булыжную мостовую утопающую в жухлой листве темных тополей и заброшенные полутора-двухэтажные особняки со слепыми глазами-окнами старых коммуналок.

Особая неповторимость арбатских уголков связывалась еще и с тем, что тут было невозможно найти похожие особняки, а замысловатый узор улиц и переулков всегда был неодинаков и оригинален.

Только позже, когда проложили прямой, как полагается, проспект, стало ясно, насколько неровно струилась Молчановка. От «Праги», почти блокирующей сегодня тротуар у Арбатской площади, домa, прежде бывшие нечетной стороной нашей улицы, постепенно отступают от «красной линии». После Годеиновского переулка, что напротив «церковки», восстановленного в шестидесятые храма Симеона Столпника, от Молчановки не остается даже воспоминаний: на месте дровяного склада — торговый центр «Валдай» и гастроном «Новоарбатский». Улица наша, подобно эскадре в противолодочном маневре, делала зигзаг, благодаря чему сегодня она выныривает из небытия за высоткой, где было кафе «Ивушка», а нынче модный спортивный бар. Дальше Молчановка, словно утомившись от резвых движений, чуть изгибаясь, течет в старом русле, по-хамски перегороженная другой высоткой с аптекой и углами тылов кинотеатра «Октябрь». От оскверненной улицы все-таки осталась память: три-четыре дома в модернизированном виде и чудом уцелевшая церковь.

А, например, Кречетниковский переулок, по призраку которого катят сегодня машины, чтобы, минуя Новинский бульвар, бывший СЭВ, Новоарбатский мост, устремиться прочь из душной Москвы, исчез полностью. Чуть ближе к центру от нагромождений «Октября» под бетоном проспекта похоронены останки символа Москвы и арбатских переулков — легендарной Собачьей площадки. Это московское пространство с названием таким же знаковым, как одесская Пересыпь или петербургские Пять углов, представляло в общем-то ничем не примечательную треугольную в плане площадь, посередине которой был маленький живописный сквер за невысокой чугунной оградкой и с недействующим фонтаном, шестигранную колонну которого украшали звериные морды. «Памятник барской собаке», — объясняли пролетарские старожилы.

Район Арбата был дворянским, поэтому названия на самом деле связаны со специализацией дворовых слуг. Когда-то Собачью площадку заселяли царские псари со сворами, которые, по тогдашнему протоколу, соседствовали с Кречетным двором государя — отсюда и имя переулка, некогда населенного соколиными охотниками.

Украшением площадки считался особняк в стиле позднего модерна, принадлежавший Союзу композиторов. Однако окрестные переулки были переполнены архитектурными шедеврами, причем более стильными и древними, так что ни на них, ни на это вычурное чудо никто особого внимания не обращал.

Время шло, деревянные домики легко рассыпались под ударами чугунного шара, дольше держался Дом композиторов — двух-этажный кирпичный особняк с чудесными залами и каминами. В соседнем с ним доме некогда жила мать Ленина, и хоть идеологические устои были крепки, пожертвовали и этим символом ради светлой мечты о новом.

В считанные месяцы с лица Москвы исчезли Кречетниковский, Кривоникольский и Дурновский переулки, порушены оказались Николопесковские, Серебряный, Годеиновский, Трубниковский и Борисоглеб-ский. Но главное — власти как бы включили зеленый свет дальнейшим сносам в заповедном районе, которые не останавливаются до сих пор.